За нами — лишь пески, болото топкое,
Сожжённых гарей чёрное пятно,
Бурьян сухой — горючая растопка,
Недолго жить в раю нам суждено.
За нами — солончак, да бури пыльные,
Овраги, русла пересохших рек.
Мы степь свели, да лес пожгли обильно,
И снова в рай наш путь неспешно тек...
Я отвергну всё, усердно предлагавшееся,
Не схвачу другого, по пути попавшегося,
А своей мечты настойчиво ищу.
По дороге будут станции заброшенные,
Рельсы ржавы, и трава давно некошена,
Ветви низкие хлестали по плащу.
Тесноваты мне дороги, что наезженные,
Там надежда и с рассветом не забрезжила,
А мечты — из третьих и четвёртых рук.
Тишина, до горизонта простирающаяся,
Только звук моих шагов, чуть-чуть сбивающийся,
Только шум дыханья, сердца тихий стук.
Чуть светлей небеса, поднимается утро ветренное,
И качает деревья, листья срывает трепетные,
Над землёю разводы серых, стремительных туч.
Нам бросает свой свет солнце, надёжно упрятанное,
И глядим в небеса, надеждою тайной объяты,
Но в разводах и неба не видно, не то, что луч...
И кому-то закрались в сердце мысли неправильные -
Что не может быть солнца на свете этом фатальном;
А какое же солнце? Тотчас предъявите мне!
Наглецу обещали — пройдут и погоды пасмурные,
Припечёт и осветит, зловредный прогонит насморк;
Но не верит дерзец ни в солнце, ни в гром по весне.
И вроде не молоды; вроде ещё не седеющие;
И ночи уже не светлы, правда, дни — не темнеющие;
И вроде не холод, но быстро затопим очаг...
Наш полдень прошёл, но далёко и ночь надвигающаяся,
И в слабости первой друг другу теперь сознавающиеся
Уже не бежим, хоть уверенно делаем шаг.
И вроде бы всё по плечу, и богаты свершениями;
И рады, хоть радость сейчас продолжалась мгновениями,
Зато и печаль не тревожит, в петлю не зовёт.
Закат потихоньку подходит, и время обеденное;
Но вот окончанье рабочего дня не отметили мы;
Тихонько посмотрим назад, и уходим вперёд.
Обрядись в это платье, до дыр неприличных затасканное,
И проймёшь эту публику, нашим вниманьем обласканную,
И посыплется в наши карманы поток золотых...
В прошлый раз мы пришли в скоморошьем наряде, с бубенчиками,
Посмеялся весь люд, покатились тогда мы с затрещинами,
Не всегда нам удача подносит с чужих чаевых.
Мы картины свои продаём, а толпа неразборчивая,
Признаёт все полотна веков безнадёжно испорченными,
А за нашу мазню мы вполне добываем на хлеб.
Иногда мы бываем изысканным вкусом отринутые,
Иногда и картины затопчут в грязи, опрокинутые...
Мы ещё намалюем, хоть дико сюжет наш нелеп.
Пора и домой — мы дело всей жизни закончили,
Дорогу сквозь скалы пробили киркой заточенной,
От факела свет, а теперь мы увидели день.
Пусть руки в пыли, в мозолях; а в сердце — солнечно!
Пусть с болью спина рапрямилась, так долго скорчена,
И больше не нужно терпеть счастью замен....
Хороший финал, но есть ли финалы печальные?
Бывало — бились с трудом, и рвались отчаянно;
Да, всяко бывало, и горестям мало земли.
Нам солнце слепит глаза, ещё непривычные,
Казалось, что в этом пути — друзья закадычные,
Но только сейчас поймём, как только дошли...
Не спешите нас хоронить, мы такие живучие -
Пусть враги проливают по нам слёзы горючие;
И веселия чаши им не поднять на пиру.
Мы огонь проходили, и воду, и трубы медные,
А горючей водой — испытание вовсе безвредное,
Мы на холоде выжили, в сырость, и просто в жару.
Не спешите нас хоронить, мы такие живучие,
Мы из гроба встанем, сейчас рукава засучим -
И не прячьтесь, от нас до сих пор никто не сбежал.
Не просите пощады — её вам дают незаслуженно;
Видно, мало, мы в прошлый раз врагов отутюжили...
Ничего. Не впервой нам устраивать жизни бал.
Я часто бывал и больным, и жестоко простуженным;
И вроде себе невозможно представить похуже;
Пока несваренье желудка познать не пришлось -
Боишься чуть дальше пройти помещенья заветного.
Но зуб разболелся — уйти захотелось со света,
И день расплывался в глазах мириадами звёзд.
Но сердце потом прихватило со всей невозможностью -
И воздуха нет; хоть пытался вдохнуть осторожно,
И вроде прошло, но теперь — поясница болит;
Ходить — лишь на всех четырёх, никакого спасения.
Свалился — и в гипсе лежишь, вот такое везение...
Верните простуду. Она нам здоровье сулит.
Побеги по лугам, вспомни время суровое, детское;
Пусть желтеют следы на руках несмываемы, грецкие -
И пускай недозрелый орех нам горчит на зубах...
Да на нашей клюке по полям и лесам не побегаешь;
Без зубов, кроме каши молочной, — еды не отведаешь;
И погас перед будущим трепет; и мертвенный страх.
Мы мудры до седых безобразий, глядим в телевизоры;
Интнернеты ругаем, но вяло — уже и без искорки;
То, скорее, ворчанье, да вечное наше нытье...
Наши правнуки дома сидят со своими смартфонами,
Мы-то книгами зренье сажали, а слух — патефонами,
Это просто борьба поколений; куда ж без неё?
Горемычные мысли ползут и ползут по бумаге;
Хоть и много добра сокрыто в чулане у скряги -
Но добром ни капли того никому не отдаст.
Только смелый разбойник чулан заветный разграбит,
Или хитрый злодей владельца тихонько отравит -
И возьмёт несметных сокровищ сияющий пласт....
И пошли в оборот на рынке от скряги монеты,
Драгоценных камней много сыскали по свету -
Надоел сокровищам старый и тёмный чулан!
Так и мысли мои на бумагу рекой изливались,
И на рынке — шли в оборот, на хлеб разменялись,
Только скряга мёртвый псам на съедение сдан.
