Приходит выпускник консервы в оперный театр. Бас. А ему — мол, нет у нас свободных вакансий басов, только тенора. Ничего не попишешь, пришлось ему теноровые партии петь.

  Хорошо ещё, не колоратурное сопрано...

  — Не люблю я мюзиклы. -

  — Почему? -

  — С чего люди вдруг начинают петь и танцевать? -

  — Не знаешь ты нашу Настю… -

  Настя — преподаватель вокала. Пока в фойе сидят ученики — всё тихо. Но вот входит Настя и начинает петь «Шоу маст гоу он!» А спускающийся по лестнице преподаватель гитары начинает подыгрывать на акустике.

  Преподаватель барабанов жалуется, что в магазине требуют паспорт...

  Специально за этим отпустил щетину (с ней выглядит хипстер хипстером, хотя борода не столь внушительна). Сделал для этого же татуировки на видных частях тела. А всё одно — паспорт требуют. Притом именно тогда, когда его нет.

  Я отвечаю, что именно поэтому паспорт всегда ношу с собой. Да, я выглядел много старше своих лет ещё в школе. Без всяких усов и бороды. Раз кондуктор ученический отобрал.

  Тяжело ловить кота в объектив… Идёт неспеша, хватаешь планшет, открываешь меню, включаешь камеру. А кот уже почти ушёл. А надо ещё успеть дать приближение, выждать фокусировку. Как стремительны мгновения… Особенно упущенные.

  Мама долго пытается выпытать, что у меня для души — писательство или музыка. А что, соответственно, работа.

  Вынужден ответить, что всё, чем я занят, это для души. Ну, или работа на двух работах, а для души — прийти домой да вкусно поесть.

  Сестра возмущается — как это грубо! Если для души только еда.

 Видел и слышал байкеры, у которого играет «Вальпургиева ночь». Седого байкера, который слушал рэпчик.

 Вчера попался байкер, который слушал «Мы долгая память друг друга».

 Какие ещё чудные открытие преподнесёт жизнь?

  Раскопал древний триммер… Которым в молодые годы стриг усы. Выходило коротковато. Даже на десятке.

  Выставил по минимуму на 0,4, испробовал на щетине. Получился отвратнейший бодун-стайл.

  Куда б теперь триммер по хозяйству приспособить?

  Бульдог. Два месяца. Чёрно-белый. Ездит с хозяином, суровым охранником, на работу. По ночам спать не даёт, днём спит. Жутко лизучий.

  Вызывает бурный прилив нежности у соседки по автобусу. Был француз и у неё, но в возрасте трёх лет сбежал из дому на гульки, и не вернулся. Соседка просит подержать щенка, и держит некоторое время у себя.

  На передней полке под ветровым стеклом легковушки лежит книга. 

  Таращусь в окно троллейбуса, пытаясь разглядеть, о чём она. Корешок повернут ко мне, но увы! — то ли зрение уже садится, то ли в соседнем ряду в движении и в самом деле не разглядишь таких деталей. Судя по состоянию, книга советских ещё лет. И на передних сиденьях престарелая пара, хотя сама машина новая.

  Легковушка поворачивает в сторону Тургеневского моста, а троллейбус продолжает свой путь по Северной.

  Впервые за несколько лет снова оказался в читзале Некрасовки...

  Это тот самый, где мы под Новый 2019-й пробкой от шампанского светильник пробили. А я в первый раз был Дедом Морозом. 

  Много воды утекло с тех пор. Светильник заменили, и следов поэтического празднества больше не видно. Но зато зазвучали истории о пробках… Как под Новый Год пробка ушла в потолок, и рикошетом в голову маминому пекинесу. Пекинес потерял сознание, мама долго причитала, что собачку убили. А в другой раз хозяин долго не мог открыть, потом решил посмотреть глазом. Пробка, естественно, бахнула. По счастью попала в бровь. Рассекла бровь, хозяина увезли на скорой.

  Кстати, впервые услышал, что открыть бутылку без выстрела называется открыть по-полковничьи.