Пётр Владимирович Баштанов сложил в стопку бумаги, поглядел в окно. Вздохнул. Пора домой! Погасил свет в кабинете, запёр дверь на ключ. Прошёл мимо вечно пустого вахтёрского места. Солнце склонилось к закату. Раскалённый за полдень город продолжал отдавать тепло, хоть и не жарит с неба. Машин удивительно немного. И на остановке только один Баштанов. Подходит автобус, с шипением двери проворачиваются вокруг осей. Если б что важное подвернулось на работе — сидеть бы до темноты. И автобус был бы забит, и пробки были. Кинув монеты водителю в окошко, Пётр Владимирович забрался на заднее место, на двигатель. 

   Автобус идёт ровно, лениво покачиваясь на поворотах. Двигатель урчит, отдавая жар сиденьям. Усталость клонит в сон… Баштанов проснулся, поглядел на улицу. Вечерняя заря скоро догорит. Тишь. Автобус стоит на конечной. Это значит, что свою остановку проспал. Надо бы ехать назад. Фыркнул стартер, двигатель рыкнул. Загорелось освещение в салоне. Назад, в сторону центра. Вечером туда ехать некому. Автобус останавливается на красные сигналы, у остановок, с шипением открываются и закрываются двери. Спать охота. Так и клонит в сон… Опять проснулся от непривычной тишины. Конечная. Тёмный салон заливает лиловым светом уличных фонарей. По потолку пробегают отблески фар проезжающих машин. Это недалеко от работы. Водитель возвращается в кабину, доедая свой ужин. Снова запускается двигатель, опять вспыхивают лампы в салоне. Теперь люди набиваются плотно. Автобус ползёт медленно, в сплошном потоке машин. И снова — в сон… Баштанов вздрогнул и проснулся. Темнота в салоне. Да, на этой конечной фонарей нет. Только горит свет в кабине водителя. Потом и он гаснет. Только спыхивает отблеск от пламени зажигалки. В окне видно огонёк папиросы. Потом он летит на асфальт. Автобус снова запускается, салон заливает светом. На асфальте мигает оранжевый свет от указателей поворотов. Предательская усталость, и… Опять Башатнов проснулся от тишины. Свет лиловых фонарей. Машин почти нет. Уже очень поздно! Последний рейс. Да что ж такое?? Нет, раньше Баштанову случалось проспать остановку. Но не больше одного раза подряд. И не до конечной же! Слезал, шёл назад. Нет, сейчас точно спать нельзя. Двигатель снова заворчал, передавая лёгкую вибрацию на корпус. В салоне — только запоздавшие пассажиры. Да редкие машины на дороге. Восходит уже начавшая худеть луна. Сон… Тишина. Конечная. Нет. Больше спать нельзя. Больше так нельзя. Совсем-совсем нельзя. Загораются фары, осветив дорогу и забор перед автобусом. А под — красный отсвет от задних габаритов. Скоро и нужная остановка. Как бы успеть выспаться до утра... 

   Снова Баштанов проснулся от тишины. Рядом стоит другой автобус. Но это не конечная… Парк? Да, так и есть. Даже не удивился. И что, целую ночь тут торчать? А почему его не заметили? Нет, отсюда не выберешься. Двери закрыты. Утром нужно сразу на работу. Итак ничего не успеешь дома. А пока… Можно ведь поспать на старом месте. Обычно в таких случаях сон как раз и не идёт... 

   Проснулся от ярких солнечных лучей. Конечная. На первом рейсе особо никого и нет. Зимой вообще будет ещё темень. Как бы работу не проспать. Баштанов спрыгнул на асфальт, направился к переходу. Весело же он нынче выглядит. Впрочем, прохожим абсолютно всё равно. Вот и место вахтёра, вечно пустое. Кабинет опечатан. С какой радости? Пётр Владимирович некоторое время изучает собственную фотографию с чёрной ленточкой на стене. Пытается осознать происходящее. Вроде бы можно и отдохнуть, но… Как же теперь?