Клоуны.

    — Итак, — торжественно провозгласил судья, поправляя очки. — Вы, Джон Мак-Гилл, известный как Папаша Джон, директор бродячего цирка? -

   Человек в видавшей виды, но ещё весьма приятной на вид тройке, поднялся со скамьи.

    — Да, это я… Ваша честь. -

    — Готовы ли вы признать свою вину? -

    — Никак нет. -

   Судья кисло нахмурился, буркнув себе под нос: «Вот, теперь возись с ним!» А потом снова обратился к подсудимому.

    — Известно ли вам обвинение? -

    — Да, я его слышал. Но в чём же я виноват? -

   Судья снова скривился.

    — Вас обвиняют в жестокости по отношению к лицам, не имевшим возможности себя защитить… -

    — Да, я принимал на работу людей с врождёнными пороками. Физическими и умственными. Я дал им то, чего не могли дать другие. Чувство собственной пользы и нужности. Сейчас, когда они месяц вынуждены жить в государственной клинике, на их здоровье это сказалось весьма негативно. Депрессия, уныние. -

    — Да, это мы слышали. И даже проверяли. Но тем не менее, это эксплуатация чужого горя! -

    — Да, публика готова смотреть на это, и платить деньги. Но сколько на них тратит государственная клиника, Ваша честь? В моём цирке они не бедствовали. -

    Судья вздохнул.

    — Свидетель Айзек Гилберт, известный как Чудик Чарли! Ваше слово. -

    Молодой клоун, тоже в тройке с атласным жабо, поднялся со скамьи.

    — Хотите спросить, эксплуатируют ли людей с пороками? Отвечу, Ваша честь! И нормальных людей эксплуатируют. Я, не имея никаких недостатков, каждый вечер корячусь за свой кусок хлеба с маслом. И должен быть благодарен за то, что публика платит щедро. Думаете, это только в бродячем цирке? Отлично! В любом заведении этого мира — одно и то же! Все унижаются друг перед другом за кусок хлеба. Думаете, и вы другой? Нет! Вы тоже сейчас играете свою буффонаду! -

    — Господин свидетель! Попрошу не отвлекаться от дела, и не углубляться в туманную философию. -

    — В этом случае, Ваша честь, вам придётся судить весь этот мир. А начинать — с самого себя. -

    Судья с трудом удержался, чтобы не сплюнуть на пол.

    — Айзек Гилберт, просьба присаживаться! Свидетель Марсель Ланчелотти, известный как Угрюмый Боб! Ваше слово. -

    Рядом с молодым клоуном сидел старый, во фраке с бабочкой. 

    — А мы и не унижаемся, Ваша честь! Я всегда очень серьёзно относился к своей профессии. Если вам удалось развеселить печального — это очень хорошо. Если вам удалось весёлого заставить задуматься — это ещё лучше. Но вам стоило бы спросить тех, кого вы решились защищать от нас. -

    — Прошу присаживаться… — горестно вздохнул судья. — Герт Мюллер! -

    — Забыли помянуть мою цирковую кличку, Ваша честь! — поднялся горбатый карлик с огромным носом и несоразмерно большим лбом. — Но что мне сказать после всего сказанного? Вы лезете в мир, в котором не разбираетесь. Вам бы разбойниками и убийцами заниматься… В крайнем случае — уличными девками и их хозяевами. А вы вместо уголовного права пытаетесь исправить мораль… -

    — Прошу не указывать мне, господин свидетель! Будьте покойны, я уже отправил на плаху и на каторгу не одну сотню лихих головушек… Но и ваш цирк тоже в моей юрисдикции. И будьте покойны, я разбираюсь в предмете. -

    — В таком случае, Ваша честь, вам придётся признать, что весь этот суд — тоже уродский цирк, и не более того. -

    — Попрошу воздержаться от оскорблений. Вот это точно — уголовное деяние… Стоило бы позвать потерпевших с душевными пороками. -

    — Верно, Ваша честь! Но в этом случае вы его не послушаете. Его слова юридической силы не имеют. -

      — Абсолютно верно. -

      — И он может наговорить вам самых мерзких оскорблений. И вы вынуждены будете никак на них не реагировать. -

      — Да. Это так. -

      — Придётся вам ограничиться выслушиванием потерпевших с физическими пороками, Ваша честь! — хохотнул карлик.

      — Так… — вздохнул судья. Потом стукнул молотком. — Встать! Решением Королевского суда подсудимый Джон Мак-Гилл признан невиновным в попрании норм морали. Вы свободны! Но послушайте моё особое мнение. Я понимаю, что не дело судить о том, в чём не разбираешься. Но вот другой судья может отправить вас и на каторгу, и на плаху. И не только вас, но и ваших актёров. И вам останется уповать только на милость короля… -

    — Благодарю покорно! — кивнул Марсель Ланчелотти. — Мы всегда уповаем на чью-либо милость. И кто-то всегда бывал обязательно к нам милостив. -

    — Это до случая, — пробурчал Айзек Гилберт.

Обсудить у себя 3
Комментарии (10)

 Лёш… Это отдельный рассказ или?))

Да, отдельный. Хотя иногда мне кажется, что я пишу один длинный рассказ...

Тогда я ничего не пропустила)) 

Можно и так сказать.

Вся жизнь-цирк...

И нам осталось выбрать свою роль.

жизнь это игра… а цирк лишь частный случай этой игры

Кто в армии служил, тот в цирке не смеётся.

Чтобы комментировать надо зарегистрироваться или если вы уже регистрировались войти в свой аккаунт.
накрутка инста
Я в клубах
Сцилла. Пользователь клуба
НОВОРОССИЯ Пользователь клуба
Литературные посиделки Администратор клуба
Служба помощи MyPage.Ru Пользователь клуба
Литературные эксперименты Администратор клуба
Рок музыка Пользователь клуба
Good Модератор клуба
ЮМОР Х.М. Пользователь клуба
Литературный архив Администратор клуба
все 242 Мои друзья